Email Forums

меня и мои научные труды, узнают мою одержимость обрамленными литературными образами в моем выборе этой сцены Наташи, смотрящей на изображение горящей Москвы, обрамленной оконной рамой. Это один из моих любимых литературных отрывков, где повествование останавливается, чтобы автор мог обрамить момент и образ. Именно об этом я писал в своей книге «Обрамление Анны Карениной». Когда автор огромного, текучего повествования решает остановить действие, чтобы получить свободу представить стоп-кадр, причина должна быть достаточно веской, чтобы отказаться от Данные телемаркетинга принципа «продвижения истории». Толстой — мастер стоп-кадра. В эти моменты действие продвигается в тех зрителях в тексте, которые, как читатель и аудитория, видят изображение. Толстовскую пылающую Москву, как сияние багряного и оранжевого на далеком горизонте, сначала видит толпа зрителей: группа крестьян обсуждает и анализирует увиденное, странно напоминая любителей искусства в картинной галерее: «Что это за багровый свет слева?» «Посмотрите на клубы дыма». «Эти черные точки — улетающие вороны».

Но Наташа смотрит в окно на город, который был ее домом, и равнодушно смотрит на его самопожертвование и разрушение, как раньше она сидела в опере и видела только картонные декорации и смущающие костюмы. Ее не трогает ни одно шоу в рамке. Она была той девочкой, которая хотела вырваться через оконную раму и улететь в великолепную ночь. Есть ли что-то в самом действии наблюдения, что десенсибилизирует и приучает, притупляет и оглушает, отдаляет наши эмоции от того, что мы видим?

Эми Манделькер преподавала в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Университете Южной Калифорнии, Колумбийском, Брауновском и Принстонском университетах. Среди ее книг Framing 'Anna Karenina': Tolstoy, the Woman Question & the Victorian Novel и Approaches to World Literature: Tolstoy's 'Anna Karenina' . Она отредак